| |
| Всем известно, что среди русских ещё не так давно были распространены кулачные бои. Борьба для русских была не так характерна. Процессы вмешательства государства в жизнь народа сделали своё дело - и теперь самостоятельной атлетики среди русских нет, как и среди остальных европейцев, которым остаются только воспоминания. Поэтому так важно познакомиться со свидетельством, которое дал в своём автобиографическом романе "В людях" Максим Горький. Среди обилия недостоверных и мифологических материалов о прошлом нашего народа и его "единоборств" этот кусок прозы Горького сияет, как алмаз в куче мусора. В нём говорит каждая деталь. Приводим этот отрывок, он интересен для темы сайта именно как описание, краткое, но ёмкое, способов закалки и физической подготовки простого человека из народа, честных и самостоятельных принципов проведения кулачных боёв, и как надёжное удостоверение самого факта самостоятельных (без каких-либо
спортивных секций, посторонних организаторов или религиозно-спортивных
сект) регулярных боёв и атлетических тренировок среди народа одного из
поволжских городов (Нижнего Новгорода), что в наше время уже выглядит как
диковина. Из текста не понятно, идёт речь о соревновании, или о атлетическом
развлечении. Скорее всего - об атлетическом сборе мужчин, так как соревнование
отличается от атлетики материальной (денежной) выгодой и наличием зрителей,
их ставок. Стоит обратить внимание, что в тексте Горького речь идёт именно
об установленных правилах боёв, а не о пьяных драках и поножовщине во время
гулянок, с чем постоянно путают кулачные бои некоторые горе-исследователи
и спортсмены. Им, наверное, выгодно унижать всё, что не относится к спорту
и является его независимой альтернативой. Так, коммерческий боксёр-спортсмен
Кличко в интервью А.Караулову на телеканале ТВЦ в 2004 году развивал философию,
что бокс произошёл от драки, но без спортивной организации был бы просто
мордобоем. Как видим из текста Горького, это далеко не так - была и определённая
этика народа, и самоорганизация, и правила, может, почестнее, чем в хвалёном
современном "цивилизованном" спорте. В тексте указано явное различие
между пьяной дракой (описана в начале фрагмента) и кулачным боем (ради
него "отказался пить водку"), между хулиганством и боем по правилам,
когда запрещается вкладывать груз в руку. В силу специфики кулачного боя
он окончился членовредительством (в любой схватке должно быть логическое
завершение, финальная точка, и в кулачном бою она - такая), что является
недостатком этого вида атлетики по сравнению с гимнастикой или борьбой.
Впрочем, то, что описал Горький в народном кулачном бое - просто детский
сад по сравнению с современным "цивилизованным" профессиональным
спортивным боксом, транслируемым по телевидению на весь мир, который оканчивается
падением с потерей сознания, то есть тяжёлым сотрясением мозга.
Иконописная мастерская помещалась в двух комнатах большого полукаменного дома. Обе комнаты тесно заставлены столами, за каждым столом сидит, согнувшись, иконописец, за иными - по двое. С потолка спускаются на бечевках стеклянные шары; налитые водою, они собирают свет лампы, отбрасывая его на квадратную доску иконы белым, холодным лучом. В мастерской жарко и душно; работает около двадцати человек "богомазов" из Палеха, Холуя, Мстёры; все сидят в ситцевых рубахах с расстегнутыми воротами, в тиковых подштанниках, босые или в опорках. Над головами мастеров простерта сизая пелена сожженной махорки, стоит густой запах олифы, лака, тухлых яиц. Медленно, как смола, течет заунывная владимирская песня. Через несколько дней после того, как я поступил в мастерскую, мастер по хоругвям, донской казак Капендюхин, красавец и силач, пришел пьяный и, крепко сцепив зубы, прищурив сладкие, бабьи глаза, начал молча избивать всех железными кулаками. Не высокий и стройный, он метался по мастерской, словно кот в погребе среди крыс. Личнику Евгению Ситанову удалось ошеломить взбесившегося буяна ударом табурета по голове. Казак сел на пол, его тотчас опрокинули и связали полотенцами, он стал грызть и рвать их зубами зверя. Тогда взбесился Евгений - вскочил на стол и, прижав локти к бокам, приготовился прыгнуть на казака; высокий, жилистый, он неизбежно раздавил бы своим прыжком грудную клетку... По воскресеньям молодежь ходила на кулачные бои к лесным дворам за Петропавловским кладбищем, куда собирались драться против рабочих и мужиков из окрестных деревень. Обоз ставил против города знаменитого бойца - мордвина, великана, с маленькой головой и больными глазами, всегда в слезах... Против него с нашей стороны выступал Капендюхин, и всегда мордвин бил его. Но, окровавленный, задыхающийся, казак упрямо твердил: - Жив быть не хочу, а - одолею мордву! Это, наконец, стало целью его жизни, он даже отказался пить водку, перед сном вытирал тело снегом, ел много мяса и, развивая мускулы, каждый вечер многократно крестился двухпудовой гирей. Но и это не помогало ему. Тогда он зашил в рукавицы куски свинца и похвастался Ситанову: - Теперь - конец мордве! Ситанов строго предупредил его: - Брось, а то я тебя выдам перед боем! Капендюхин не поверил ему, но когда пришли на бой, Ситанов вдруг сказал мордвину: - Отступись, Василий Иваныч, сначала я с Капендюхиным схвачусь! Казак побагровел и заорал: - Я с тобой не буду, уйди! - Будешь,- сказал Ситанов и пошел на него, глядя в лицо казака пригибающим взглядом. Капендюхин затоптался на месте, сорвал рукавицы с рук, сунул их за пазуху и быстро ушел с боя. И наша и вражья сторона были неприятно удивлены, какой-то почтенный человек сказал Ситанову сердито: - Это, братец мой, вовсе не закон, чтобы домашние дела на мирском бою решать! На Ситанова лезли со всех сторон, ругая его, он долго молчал, но наконец сказал почтенному человеку: - А ежели я убийство отвел? Почтенный человек сразу догадался и даже снял картуз, говоря: - Тогда с нашей стороны тебе - благодарность! - Только ты, дядя, не звони! - Зачем? Капендюхин - редкий боец, а неудачи злят человека, мы понимаем! А рукавички его теперь смотреть станем перед боем-то. - Ваше дело! Когда почтенный человек отошел, наша сторона стала ругать Ситанова: - Дернуло тебя, оглобля! Побил бы казак-то, а теперь вот мы будем битыми ходить... Ругали долго, привязчиво, с удовольствием. Ситанов вздохнул и сказал: - Эх вы, шантрапа... И неожиданно для всех вызвал мордвина на единоборство - тот встал в позицию, весело помахивая кулаками и балагуря: - Побьемся, погреемся... Несколько человек, схватившись за руки, опрокинулись спинами на тех, кто сзади, - образовался широкий, просторный круг. Бойцы, зорко присматриваясь друг ко другу, переминались, правые руки вперед, левые - у грудей. Опытные люди тотчас за метили, что у Ситанова рука длиннее, чем у мордвина. Стало тихо, похрустывал снег под ногами бойцов. Кто-то не выдержал напряжения, пробормотал жалобно и жадно: - Начинали бы уж... Ситанов замахнулся правой рукой, мордвин приподнял левую для защиты и получил прямой удар под ложечку левой рукою Ситанова, крякнул, отступил и с удовольствием сказал: - Молодой, а не дурак! Они начали прыгать друг на друга, с размаха бросая в грудь один другому тяжелые кулаки; через несколько минут и свои и чужие возбужденно кричали: - Прытче, богомаз! Расписывай его, чекань! Мордвин был много сильнее Ситанова, но значительно тяжелей его, он не мог бить так быстро и получал два и три удара за один. Но битое тело мордвина, видимо, не очень страдало, он всё ухал, посмеивался и вдруг, тяжким ударом вверх, под мышку - вышиб правую руку Ситанова из плеча. - Разводи - ничья! - крикнуло сразу несколько голосов, и, сломав круг, люди развели бойцов. Мордвин добродушно говорил: - Не велико силен, а ловок, богомаз! Хороший боец будет, это я говорю на весь народ. Подростки начали общий бой, а я повел Ситанова к фельдшеру-костоправу; его поступок еще больше возвысил его в моих глазах, увеличил симпатию и уважение к нему. Он был вообще очень правдив, честен и считал это как бы должностью своей, но размашистый Капендюхин ловко подсмеивался над ним: - Эх, Женя, напоказ живешь! Начистил душу, как самовар перед праздником, и хвастаешься - вот светло блестит! А душа у тебя - медная, и очень скучно с тобой... Ситанов спокойно молчал, усердно работая или списывая в тетрадку стихи. Меня очень удивляли отношения Ситанова с Капендюхиным - выпивши, казак всегда лез драться к товарищу... | |||||||||||||||||||||||||||||||
| | |||||||||||||||||||||||||||||||||
